Просьба комсомольца имела силу закона. Уже на следующий день по делу отца Христофора были допрошены 9 свидетелей. Часть из них изначально относилась к духовенству недоброжелательно. А других следствие запугало.
26 октября допросили первый раз и самого обвиняемого. Через три дня взяли с него подписку о невыезде из села. Еще через два дня арестовали. А 2 ноября священник был уже узником Старооскольского Домзака.
Судим «за преподавание детям Закона Божия»
Священника Христофора Алексеевича Мартынова жители Средних Апочек и окрестных деревень знали хорошо. Его папа Алексей Петрович около сорока лет был настоятелем храма святого Димитрия Солунского. Отец Христофор родился 13 апреля 1860 года в Средних Апочках. Отсюда уехал учиться в Курскую духовную семинарию. В 1886 году, после рукоположения в сан священника, он получил назначение в храм села Бочечки Путивльского уезда Курской губернии. А в 1905 году сменил в Средних Апочках своего родителя.
С 1908 года отец Христофор, как и многие представители духовенства, состоял в «Союзе русского народа». Но политическая деятельность его не отвлекала от главного – от служения Богу. За 24 года службы в Средних Апочках батюшка крестил более двух тысяч человек. Среди них, вероятно, был и будущий советский министр Григорий Золотухин, один из самых известных уроженцев села. К сожалению, подтвердить эту версию документами нет возможности, поскольку метрические книги за 1911 года, в который родился Григорий Сергеевич, сохранились фрагментарно. Утеряна как раз та часть книг, где была информация о родившихся.
Нет полных сведений в архивах края и о семье отца Христофора. Известно, что к моменту ареста он уже был вдов. В анкете из следственного дела указано, что к 1929 году сын священника Алексей, сорока четырех лет, работал учителем в школе в Уфе.
Отец Христофор жил в Средних Апочках с братом Платоном, шестидесяти четырех лет, который занимался сельским хозяйством.
Священника Христофора Мартынова уже однажды судили - в 1926 году «за преподавание детям Закона Божия». Тогда его приговорили к шести месяцам принудительных работ, но затем заменили наказание штрафом.
Весной 1929 года священник вновь проявил себя как ревностный пастырь, не испугавшийся возвысить свой голос в защиту веры. Накануне Светлого Христова Воскресения редакция среднеапоченской стенной газеты «Смычка» подготовила спецвыпуск, «исключительно антирелигиозного содержания». Так охарактеризовал его сам редактор издания Федор Сергеевич Кривоплясов.
Отец Христофор не оставил выпад воинствующих безбожников без ответа. Свое обращение к верующим он так же прикрепил к стене, но на церковной территории - у входа в храм. Правда, власти не позволили ему собрать большую читательскую аудиторию. Участковый милиционер Колесников, уже знакомый нам по выше цитированному документу, снял обращение. Позднее, оно было подшито к следственному делу священника, но, по неизвестным причинам, исчезло. Остался лишь пустой конверт.
Редактор «Смычки» Кривоплясов признался, что не читал обращения. Сам отец Христофор утверждал на допросах, что ничего контрреволюционного в написанном им тексте не было. В постановлении на арест батюшки приведены всего две цитаты из утерянного документа: «Люди изменили Богу и впали в заблуждение… Отступники от веры с яростью ренегатов нападают на Церковь Христову и хулят Бога и святых».
«Меня удивляет ложь!»
До 1929 года среднеапоченский священник исправно платил все налоги, но внезапно их сумма существенно возросла. Батюшка не смог в установленные властями сроки погасить задолженности, и было принято решение о продаже его имущества в уплату долгов. Это дело поручили уполномоченному Ястребовского Райисполкома товарищу Прошину.
Уполномоченный при первой же встрече со священником заявил ему, что «мы идем к уничтожению религии». Прошина, по всей видимости, увлекала не столько экономическая часть поручения, сколько возможность козырнуть своими атеистическими убеждениями. Отец Христофор не скрывал на допросе, что отвечал на нападки антирелигиозно настроенного уполномоченного, не давая ему спуску.
Прошин, почувствовав, что на идеологическом фронте он успехов не добьется (пожилого священника уже не перековать), бойко распродал все его имущество: от кровати, сундука, книжных полок и часов до подушки, лампы, самовара и двух ряс, черной и белой. За все проданное государство выгадало 515 рублей 10 копеек. А сумма невыплаченного отцом Христофором налога составляла 558 рублей 30 копеек.
Батюшка хотел вести свой учет проданного, как он сам объяснил, «из-за привычки к точности, а отчасти и для возможности справок при часто возникающих недоразумениях». Прошин позволил ему записывать, что именно продано и за сколько, запретив указывать имена купивших. Но «недоразумения» продолжали возникать. Попытку священника записать имена покупателей расценили, как угрозу и даже вложили в уста отца Христофора гневные фразы, которых он не произносил.
Еще среднеапоченского батюшку обвинили в организации подписей в защиту храма и сопротивлении засыпке его зерном. «К сбору подписей я никого не побуждал… и меня удивляет эта ложь!» - ответил отец Христофор. Но власти не хотели верить, что значительная часть народа еще готова встать на защиту церкви. Активное участие в сборе подписей принимали две женщины: Мария Феоктистовна Ишкова и Ефросиния Никоноровна Сверчкова.
«О закрытии церкви под ссыппункт я узнал после того, как она была засыпана хлебом», - сообщил следователю священник и признался, что стал жертвой обмана. Уполномоченный Прошин обещал занять храм зерном дня на четыре и высыпать его таким образом, чтобы осталось место для проведения служб. «На деле вышло другое», - сетовал отец Христофор, которого арестовали, когда он пришел из церкви в сельсовет, чтобы напомнить представителям власти о данном обещании.
Все пункты предъявленного обвинения священник отверг и виновным себя не признал. Любопытно, что в ходе следствия шел поиск фактов антисоветской деятельности священника, а в анкете, составленной накануне вынесения приговора, указано, что подследственному предъявлено обвинение в «религиозной агитации».
Фельдшер Михаил Павлович Топоров, осматривающий обитателей Старооскольского Домзака, нашел шестидевятилетнего священника из Средних Апочек вполне здоровым.
23 ноября 1929 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ постановило выслать Мартынова Христофора Алексеевича в Северный край сроком на 3 года.
Трудился батюшка в ссылке на лесопилке. Не забывал своих прихожан, писал им письма. А те отправляли ему на север посылочки. Но затем переписка прервалась.
Согласно документам из архива УФСБ по Курской области, отцу Христофору 26 ноября 1932 года было предоставлено право свободного проживания по всему СССР. Однако, неизвестно, сумел ли он этим правом воспользоваться.
Рассказывают, что настоятель Ильинского храма в Старом Осколе протоиерей Владимир Отт встречался с отцом Христофором в ссылке. Он и сообщил жителям Средних Апочек о смерти батюшки в Северном крае.
Но с оперативного учета спецслужб иерей Христофор Мартынов был снят лишь 13 мая 1958 года.
Очерк написан по материалам следственного дела №6929 из архива УФСБ по Курской области.
